ПЕРЕЗИМНИК

Любовь это насилие. Подкармливая чужое эго своей привязанностью, мы деформируем личность, лишая её ощущения объективной значимости. Мы желаем обладать, создавая социальную невесомость вокруг индивида, доказывая своей любовью равнодушие целого мира. Мы связываем комфорт и ощущение безопасности с удовольствием, дабы ближний стал неспособен к удовлетворению вне нас. Мы рождаем страх отсутствия этой любви. День за днём мы насилуем другого, делая его неспособным к самостоятельности. Эта любовь принадлежит только нам, никому больше, чувства другого - только его чувства, гармоничные отношения могут быть только в одном варианте. В нашем. Утверждение Хендрикса "когда власть любви превзойдет любовь к власти - настанет мир на земле" бессмысленно и по сути даже не является красивой спекуляцией, это только околофилософский каламбур рекламного характера. Сложно придумать что-то страшнее чем "власть любви". Желая добра и потакая, либо препятствуя слабостям объекта нашего "великого" чувства, мы лишь пытаемся сделать другого идеально соответствующим нашим представлениям о ближнем. Мы создаём суррогат себя.
Милосердие сродни жестокости, оно так же беспочвенно, как и все чувства направленные вовне. Ещё один удачный способ утвердиться чужой слабостью, насыщая собственное тщеславие. Мы не чувствуем язв на теле нищего, которых он никогда не залечит ибо мы же и выпестовали в нём неспособность к действию равнодушием милостыни. Мы никогда не окажемся в теле инвалида от рождения с затруднениями функций опорно-двигательного аппарата. Имея здоровые ноги, мы всегда спешим и не станем идти пешком, но "пожалеем" его взглядом из окна троллейбуса. Это не откуп от сострадания, как считает Жижек, но сделка с бессилием, нам нет дела до чужой боли, мы не способны сочувствовать и все наши потуги к милосердию не больше чем формальность. Пригорошня мелочи, жалость или просто смущение - есть лишь страх прикосновения реальности, которая могла бы быть нашей, ничего больше.
Счастье - это триумф эго. Это момент социального вакуума, когда окружающий мир перестаёт влиять на иллюзию нашего комфорта. Точка наибольшей уязвимости личности. На сегодняшний день в русской филологии не существует точного этимологического определения слова "счастье", но рискну предположить в нём корень "часть" и приставку "с", свидетельствующие по всей видимости о соединении неких частей. Окончание "е" указывает лишь на то, что это существительное, определяющее состояние либо чувство. То есть, "счастье" по сути означает воссоединение того, что ранее было целым. Воплощение безопасности и нашего представления о мире. В счастье нет дисгармонирующих факторов, в нём нет инородного, другие же представляют собой варианты нас самих, либо отсутствуют вовсе. Это пожалуй самое опасное из чувств ибо любое действие, просочившееся из реальности становится подобным рождению, лишающего нас совершенства утробы матери, вовлекая в бесконечную адаптацию к внешней среде.
Таким образом большинство из наших чувств, (не связанных с физиологией) призванные облегчить ориентирование личности в мире, являются лишь побочным действием эго, направленным на его самозащиту. Так что, если вы действительно желаете добра ближнему - откажитесь от своих чувств.